Услышав ненавистное слово «крысы», Саша ощутил, как у него леденеет кровь. Так вот что Леандр думает о них на самом деле! Мы для него крысы, которые ищут, где бы спрятаться? Но мы не сделали ничего дурного!

– Мы не крысы! – Саша закричал так громко, что все подпрыгнули на месте.

Лошадь оступилась, пассажиров качнуло в сторону. Все взволновались.

– Что еще случилось? – Жан остановил машину и подошел к повозке.

– Ничего, – чуть смущенно ответил Леандр. – Я обидел Сашу.

– Я не крыса!

– Прости!

– Леандр сказал, что нам опять придется прятаться! – воскликнул Саша. – А я-то думал, что мы едем в надежное место!

– Всё так, Саша, когда мы окажемся в свободной зоне, мы будем там в большей безопасности, чем здесь, – ответил Жан, стараясь успокоить племянника. – Но немцы всё равно останутся во Франции. Пока Гитлер будет у власти, все люди, непохожие на других, будут в опасности, в каком бы уголке Европы они ни жили.

– Но что же делать?

– Саша, мы что-нибудь придумаем! Но пока не время об этом говорить!

«Не время, не время! Дядя Жан всякий раз повторяет одно и то же!» – насупившись, думал мальчик. Элеанора выпустила его руку. Она тоже погрузилась в собственные мысли. Леандр молчал. И Жакоб не произносил ни слова. «Как гроза может разразиться так быстро?» – думал Саша. Еще вчера всё было прекрасно, и вдруг в одно мгновение всё меняется и идет наперекосяк. Вечером ты ложишься в постель совершенно обыкновенным мальчиком, таким же, как все остальные. А наутро ты уже должен прятаться. Ты спокойно живешь дома с родителями, и вдруг ни с того ни с сего ты должен с ними расстаться, и они оказываются на другом конце Франции! Только ты успел завести новых друзей, как они уже норовят улизнуть от тебя при первой возможности. Что вообще происходит?

На вокзале никто и не думал веселиться. Пансионеры послушно делали всё, что им говорили. Они догадывались, что отправляются не в увеселительную поездку, а бегут от чего-то страшного. Поезд, прибывший из Кемпера[27], делал длинную остановку в Кемперле, и у пассажиров было время расположиться на своих местах. Скамейку погрузили в вагон для скота. Из окна поезда было слышно, как ругался Шарли:

– Еще эта скамейка! Что мы с ней будем делать?

Лошадь забрал один из знакомых Жана. Леандр опечалился. Он сел в угол и стал что-то недовольно бурчать себе под нос. Мод раздала всем бутерброды. Часы еще не пробили двенадцать, но обитатели замка встали рано и уже хотели есть. Они вовсю уплетали бутерброды, когда в вагон вошел Жан. За ним последовал контролер, окинувший пассажиров добродушным взглядом. Жан объявил:

– Едем до Тулузы. Если всё будет в порядке, уже вечером будем на месте.

Пока все уминали огромный пирог с вареньем, поезд с шумом тронулся. От свистка паровоза Жакоб подпрыгнул, а Шерхан зарычал. Пассажиры принялись доставать вещи, чтобы как можно лучше провести время в дороге. Шарли и Жан сели в стороне от остальных и стали что-то тихо обсуждать. Шерхан свернулся в клубок и приготовился уснуть. Дама-чайник, как обычно, застыла в безмолвии. Нефертити и оба Наполеона уселись у окна. Они, не отрываясь, рассматривали деревенские виды, проносившиеся за окном.

«Интересно, понимают ли они, что происходит?» – думал Саша. Мод достала книгу. Виктор Гюго последовал ее примеру. Леандр наклонился, чтобы прочитать, что написано на обложке.

– Виктор! Вы читаете собственные стихи?

– Да! Мне нравится себя перечитывать…

– Но это немного странно, вы не находите?

– Ну почему же? Ведь мои стихи прекрасны! Хотя они и не всегда просты для понимания. Иногда я сам себя не понимаю.

Дети смотрели друг на друга, кусая губы, лишь бы не расхохотаться. Наконец они решили сыграть в карты. Жакоб тут же принялся задавать всем вопросы:

– А почему ты оставляешь себе все карты с сердечками?

– Помолчи-ка, приятель! Никто не должен этого знать! – недовольно ответил Саша.

– Тогда объясни мне!

– Да нет же! Ты не поймешь!

Зато Леандр всё отлично понял. С помощью Жакоба ему удалось разузнать, карты каких мастей припрятали остальные игроки. В два счета Леандр выиграл партию.

– Так нечестно!

– Вовсе нет! Я просто позволил Жакобу участвовать в игре!

– Врунишка! – заявила Элеанора.

– Это кого ты сейчас назвала врунишкой? – взвился Леандр.

– Вы же не подеретесь из-за карточной игры, правда? – сердито спросил Саша.

Кажется, шутить больше никому не хотелось. Брат и сестра надулись друг на друга. Саша стал смотреть в окно. Поезд набрал скорость, и виды за окном менялись один за другим. Вот они проезжают речку Вилену около местечка Ла Рош-Бернар. Саша подумал, что он здорово изменился с тех самых пор, когда пересекал эту реку в первый раз. За этот месяц столько всего случилось! Ему очень хотелось поскорее встретиться с родителями, но при этом он был на них очень сердит. Почему они ему всё время лгали? Почему папа никогда не говорил ему, что он еврей? У Саши накопилось много вопросов.

В Нанте была длинная остановка. Но теперь им не нужно было, как Саше и Жакобу в прошлый раз, делать пересадку: поезд шел прямо на юг. В вагон поднимались новые пассажиры. Некоторые бросали на их компанию взгляды, полные неодобрения. Возможно, внимание пассажиров привлекал мяукаюший Шерхан. А может, дело было в двух Наполеонах и в их странных головных уборах.

– Вы не хотите снять шляпы, пока находитесь в помещении? – поинтересовался Саша.

– Это не шляпа, молодой человек! Это треуголка! Их делает для меня мой шляпник, господин Пупар. Все мои треуголки из бобра! – ответил первый Наполеон.

– Из бобла? – с удивлением переспросил Жакоб.

– Да, дружок! – ответил другой.

– То есть ты хочешь сказать, что твой мастер убил бобра, чтобы сшить тебе шляпу? – уточнила Элеанора. Она уже взяла в привычку разговаривать с двумя Наполеонами, как если бы это был один человек.

– Да… А что, это плохо?

– Бедное животное! Никто не должен убивать зверей ради таких глупостей! – воскликнула девочка.

Ее громкий голос привлек внимание остальных пассажиров. Кто-то засмеялся, а кто-то нахмурился. Жан, погруженный в свои бумаги с самого начала путешествия, поднял голову:

– Постарайтесь не шуметь! Мы здесь не одни!

Саша почувствовал, что дядя обеспокоен. Жан взглянул на него.

– Не хочешь прогуляться со мной?

– Хочу.

– И я! Я тоже хочу! – встрял Жакоб.